Булат Окуджава


Жерех

Вот оно, чердынское чудовище  
разгулялось под речной волной.  
Здесь его пристанище, становище,  
пастбище его и дом родной. 

Я-то думал, что оно на отмели  
лишь резвится, будто бы в раю,  
а оно, как волк январский во поле,  
на фортуну молится свою. 

Я-то думал: на крючок подцепленное,  
будет без борьбы на мир взирать,  
а оно, холодное, серебряное,  
хищное, не хочет умирать. 

Среди плеска волжского и шепота,  
может, вспоминается ему,  
сколько было съедено и попито,  
пожито — не снилось никому. 

Вот и не сдается и сражается  
(десятью потами изойдешь),  
словно знает, что судьба не сжалится  
просто так, за здорово живешь.

1985