В городском саду
Круглы у радости глаза и велики у страха,
и пять морщинок на челе от празднеств и обид...
Но вышел тихий дирижер, но заиграли Баха,
и все затихло, улеглось и обрело свой вид.
Все стало на свои места, едва сыграли Баха...
Когда бы не было надежд -- на черта белый свет?
К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха
и вам -- ботинки первый сорт, которым сносу нет?
"Не все ль равно: какой земли касаются подошвы?
Не все ль равно: какой улов из волн несет рыбак?
Не все ль равно: вернешься цел или в бою падешь ты,
и руку кто подаст в беде -- товарищ или враг?.."
О, чтобы было все не так, чтоб все иначе было,
наверно, именно затем, наверно, потому
играет будничный оркестр привычно и вполсилы,
а мы так трудно и легко все тянемся к нему.
Ах музыкант мой, музыкант, играешь, да не знаешь,
что нет печальных и больных и виноватых нет,
когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
ах музыкант мой, музыкант, черешневый кларнет!
Версия для печати