АРХИВ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ            




 

 

Булат Окуджава


Считалочка для Беллы

Я сидел в апрельском сквере.  
Предо мной был божий храм.  
Но не думал я о вере,  
а глядел на разных дам. 

И одна, едва пахнуло  
с несомненностью весной,  
вдруг на веточку вспорхнула  
и уселась предо мной. 

В модном платьице коротком, 
в старомодном пальтеце,  
и ладонь -- под подбородком,  
и загадка на лице. 

В той поре, пока безвестной,  
обозначенной едва:  
то ли поздняя невеста,  
то ли юная вдова. 

Век мой короток -- не жалко,  
он длинней и ни к чему...  
Но она петербуржанка  
и бессмертна посему.  

Шли столетья по России,  
бил надежды барабан.  
Не мечи людей косили --  
слава, злато и обман. 

Что ни век -- все те же нравы, 
ухищренья и дела...  
А Она вдали от славы  
на Васильевском жила.

Знала счет шипам и розам 
и безгрешной не слыла. 
Всяким там метаморфозам 
не подвержена была...

Но когда над Летним садом 
возносилася луна, 
Михаилу с Александром, 
верно, грезилась Она.

И в дороге, и в опале, 
и крылаты, и без крыл, 
знать, о Ней лишь помышляли 
Александр и Михаил.

И загадочным и милым 
лик Ее сиял живой 
Александру с Михаилом 
перед пулей роковой.

Эй вы, дней былых поэты, 
старики и женихи, 
признавайтесь, кем согреты 
ваши перья и стихи?

Как на лавочке сиделось, 
чтобы душу усладить, 
как на барышень гляделось, 
не стесняйтесь говорить.

Как туда вам все летелось 
во всю мочь и во всю прыть... 
Как оттуда не хотелось 
в департамент уходить!

1972

 

Версия для печати