Булат Окуджава


Письмо Антокольскому

Здравствуйте, Павел Григорьевич! Всем штормам вопреки,  
пока конфликты улаживаются и рушатся материки,  
крепкое наше суденышко летит по волнам стрелой,  
и его добротное тело пахнет свежей смолой. 

Работа наша матросская призывает бодрствовать нас,  
хоть Вы меня и постарше, а я помоложе Вас  
(а может быть, Вы моложе, а я немного старей)...  
Ну что нам все эти глупости? Главное -- плыть поскорей. 

Киплинг, как леший, в морскую дудку насвистывает без конца,  
Блок над картой морей просиживает, не поднимая лица,  
Пушкин долги подсчитывает, и, от вечной петли спасен,  
в море вглядывается с мачты вор Франсуа Вийон! 

Быть может, завтра меня матросы под бульканье якорей  
высадят на одинокий остров с мешком гнилых сухарей,  
и рулевой равнодушно встанет за штурвальное колесо,  
и кто-то выругается сквозь зубы на прощание мне в лицо. 

Быть может, все это так и будет. Я точно знать не могу.  
Но лучше пусть это будет в море, чем на берегу.  
И лучше пусть меня судят матросы от берегов вдали,  
чем презирающие море обитатели твердой земли... 

До свидания, Павел Григорьевич! Нам сдаваться нельзя.  
Все враги после нашей смерти запишутся к нам в друзья.  
Но перед бурей всегда надежней в будущее глядеть...  
Самые чистые рубахи велит капитан надеть!

1963