1703—1769] — поэт и литературный теоретик, один из основателей русского классицизма. Род. в Астрахани, в семье священника. По невыясненным причинам (сам Т. ссылался на тягу к учению; по другим сведениям — стремясь избежать неприятного брака) поэт убежал в 1723 в Москву и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. Здесь он написал не дошедшие до нас драмы «Язон» и «Тит Веспасианов сын», а также «Элегию на смерть Петра Великого» [1725] и «Песенку» [1725]. В 1725 Т. отправился в Голландию и пробыл два года в Гааге, затем переехал в Париж, где обучался «математическим и философским наукам, а богословским там же, в Сорбонне». В эти годы Т. писал элегии и любовные песенки на французском и русском языках. В 1730 вернулся в Россию. С 1732 поступил на службу в Академию наук в качестве переводчика, с 1733 «под титлом секретаря «поставлял оригинальные и переводные оды к дворцовым торжествам. В 1745 одновременно с Ломоносовым и др. Т. был назначен профессором Академии по кафедре элоквенции. В 1759 вышел в отставку.
В лит-ой деятельности Т. наиболее важными сторонами являются: а) борьба за русский литературный язык; б) попытка реформы стихосложения и в) теоретические работы по вопросам жанров и проблеме перевода. В 1730 Т. начал свою деятельность с отрицания традиционного литературного языка той эпохи, условного славяно-русского «диалекта», настаивая на обогащении литературного словаря из языковой бытовой практики высших слоев общества. Однако в царствование Елизаветы, решительно опиравшейся в своей внутренней политике на церковь, Т. начал ограничивать свою ставку на «почти самое простое русское слово, то есть каковым мы между собой говорим», и усиливать славянский элемент в своем литературном языке. В этом направлении переработана им в «Сочинениях и переводах», 1752, «Речь к членам Российского собрания», 1735. Последующие его переводы («Аргенида», 1751, «Тилемахида», 1766) изобилуют изысканными славянизмами, создавшими специфическую славу Т. как бездарному писателю, абсолютно лишенному языкового такта и вкуса.
Вопрос о языке имел для Т. как переводчика не столько теоретическое, сколько практическое значение. Проблеме перевода Т. посвятил немало суждений. В основном он стоял на точке зрения «научного перевода» (ср. «Соч. и пер.", ч. I, стр. 11—12).
Свое оригинальное творчество Т. ставил выше переводного. Он писал оды, песни, мадригалы и пр., даже в оригинальных произведениях всегда имея образцом литературу французского классицизма. Т. много сделал для развития русского стиха. Тредиаковский был реформатором старого силлабического стиха и насадителем тонико-силлабической версификации. Под влиянием длинного ряда предшественников, шведов и немцев, писавших на русском языке тонические стихи, Т. решил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13-ти и 11-тисложник) путем введения постоянных ударений и цезуры; прочие же виды стиха («краткие стихи»), употреблявшиеся преимущественно в песнях, Т. оставил без изменения. Так. обр., не порывая со старой традицией, свою связь с которой он настойчиво подчеркивал, Т. пытался видоизменить силлабическую систему. Подлинным же реформатором русской версификации был Ломоносов.
Т. дал широко разработанную теорию жанров классицизма как в переводных работах (Гораций, Буало), так и в оригинальных, пользуясь иногда даже исторической точкой зрения. Во всех теоретических работах Т. было много свежего и интересного не только для своей эпохи, но и для более позднего времени. Именно в этом смысле надо понимать слова Пушкина о том, что изучение Т. приносит больше пользы, чем изучение многих других старых писателей.
Стиль самого Т. во многом определялся связью его с силлабической традицией, от которой идут сокращения слов («что либ» вм. «что либо»; «зерцая», вм. «созерцая»), произвольные расширения слов («Из каменя потек им мед, Елей из тверда камя равно»), применение enjambement (в «Элегии на смерть Петра Великого»), скудость эпитетов и т. д. Позднее, в начале 1730-х гг., в связи с изучением устной словесности, у Т. появляются стойкие эпитеты «народной поэзии» («ясны очи», «лесы дремучи», «сахарны уста» и т. д.). В конце жизни, под влиянием античной поэзии, у Т. появляется эффектный сложно-составной эпитет («каплеросный», «златошвейный»). С самого начала поэтической деятельности Тредиаковский проявлял интерес к строфике, в области которой он настойчиво работал до конца жизни.
При жизни Т. находился в почти постоянной, очень острой полемике со своими современниками — Ломоносовым и Сумароковым; несмотря на все расхождения с последним, Т. создавал, совместно с ними, русский классицизм.
Однако по своим политическим убеждениям, отразившимся преимущественно в переводах («Аргенида», «Тилемахида»), Тредиаковский был левее многих современных ему писателей; это, наряду с невысокими художественными достоинствами его литературного творчества, было основной причиной преследований его при жизни и постоянных глумлений у последующих поколений историков литературы.
Версия для печати