АРХИВ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ            




 

 

Василий Капнист


КАПНИСТ Василий Васильевич родился [12(23).II.1758, в селе Обуховка (ныне Великая Обуховка), Миргородского уезда, Полтавской губернии,] в семье образованного помещика (выходца из Греции) — писатель.


Пер­воначальные познания в области литера­туры, французского и немецкого языков получил дома.

В конце 1770 был отправлен в Петербург, определен капралом в лейб-гвардии Из­майловский полк.

В 1773, в чине сержан­та, переведен в лейб-гвардии Преобра­женский полк. Во время армейской служ­бы сближается с Г. Р. Державиным, а че­рез него — с Н. А. Львовым, И. И. Хемницером, И. Ф. Богданович (с первыми двумя состоял позже в родственных свя­зях), продолжает изучение античной лите­ратуры, древних и западноевропейских языков, глубже знакомится с творчеством русских писателей.

В 1780 году уходит в отставку и уезжает в Обуховку, временами возвращаясь в Петербург по делам служ­бы (одно время работал контролером Глав­ного почтового правления.

В 1799—1801 годах служил «по репертуарной части» в Ди­рекции императорских театров. Вся по­следующая общественно-политическая деятельность писателя проходит на Украине. «О личной пользе не радея», он испол­няет с 1785 ряд выборных должностей. На формирование литературно-эстетических взглядов Василия Васильевича значительное воздей­ствие оказало общение с державинским кружком, характерной чертой творческой программы которого было стремление к простоте, к жизненной правдивости и конкретности. Принимая в основном идейно-художественную концепцию этого литературного объединения, писатель не те­ряет своего творческого «лица». Станов­ление его как писателя происходит в общем русле «сатирического направ­ления» (Белинский), которое к тому времени было представлено в рус­ской литературе именами Кантемира, Сумарокова, Новикова, Фонвизина, Княж­нина.

Капнист дебютировал в литературе одой на Кайнарджийский мир (1775). Отдавая и впоследствии дань традиционному жан­ру торжественных од «на случай», вы­ражавших его гражданско-патриотическую настроенность, писатель стремится напол­нить многие свои произведения реально-критическим содержанием, поставить в них острые, злободневные вопросы.

В «Сатире 1» (1777) он выводит (под услов­ными именами) галерею отрицательных типов, олицетворяющих «злонравие», де­лает резкие выпады против современных панегиристов «рифмачей». Критические нападки уязвленных поэтов и обвинения в дерзости не остановили сатирика. Об­личительный пафос, неприятие крепост­нической действительности еще более от­четливо прозвучали в «Оде на рабство» (написана в знак протеста против закре­пощения крестьян Украины в 1783, опу­бликована в 1806). Изображая страдания народа, раскрывая трагизм его положе­ния, писатель поднимается до осуждения системы крепостничества в целом. Во­преки литературной традиции поэт не воспевает императрицу, а бросает гнев­ный приговор в лицо «царям», называя их «бичами мира». Содержанием отдель­ных строф ода Василия Васильевича прямо перекликалась с революционным стихотворением Радищева «Вольность». Однако в поисках путей защиты народа Капнист В.В. склонен апеллировать, в противоположность Радищеву, не к угне­тенному крестьянству, а к самой же императрице.

Вершиной творчества писателя явилась сати­рическая комедия «Ябеда» (написана в 1791—92, поставлена на сцене и напе­чатана в 1798). Автор выставляет на показ «раны и болезни общества, тяжелые злоупотребления внутренние», «беспо­щадным языком» (Чернышевский) рисует отталкивающую картину дикой оргии целой корпорации взяточников, цинично и, в сущности, безнаказанно попирающих законы. Сосредоточивая вни­мание на судебном конфликте (любовная фабула отодвинута здесь на задний план) и мастерски используя сатирические приемы в целях обобщения, типизации порочных явлений, он убеждал в иллю­зорности надежд на устранение пороков в институте екатерининского суда. Соз­данная в духе нормативных требований эстетики классицизма, «Ябеда» являет собой, наряду с «Недорослем» Фонви­зина, один из наиболее ярких образцов социальной комедии XVIII в. Широкий охват порочных явлений, «смелое и ре­шительное нападение сатиры на крючко­творство, ябеду, лихоимство» (Белин­ский) побуждали читателя к такому вы­воду, который не укладывался в без­надежно констатирующую формулу: «За­коны святы, но исполнители — лихие супостаты».

Выступая с позиций дворянской само­критики, Капнист оставался на уровне просвети­тельских идеалов умеренного оппозицио­нера самодержавия. Признание незыбле­мости существующего правопорядка вы­нуждает писателя порой уходить «в се­бя». Присущее ему чувство сострадания занимают ос­новное место в его творческой лирике. Временами поэтом овладевает настроение умиротворенности, он воспевает «эпикурейско-стоический» образ жизни, варь­ирует темы дружбы, любви, счастья, смысла жизни, провозглашая лозунги умеренности желаний, довольства малым и веры в будущее («потустороннее») бла­женство. Анакреонтически-горацианские, элегические мотивы 1790 — 1800, тяго­тение к сентиментальному самоанализу означали не что иное, как выражение протеста против сковывавшей свободу творческой личности эстетики класси­цизма.

К концу жизни, под влиянием нарастаю­щего «преддекабристского» движения (дом писателя в Обуховке часто навещали будущие декабристы П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, Н. И. Лорер; два сына Капниста были членами Южного общества), гражданские просветительские идеалы Василия Васильевича вновь оживают. Вслед за «Видением пла­чущего над Москвой россиянина» (1812), содержащим резкую критику правящих сословий, поэт создает в 1814—15 два цикла философско-публицистических миниатюр («Встречные мысли» и «Случайные мысли») с ярко выраженной сатирико-нравоучительной направленностью.

К 1817 отно­сится его проект об уничтожении в России «звания» крестьянина. Однако и на этот раз надежда на монарха оказалась иллю­зорной. «К свободе Русь не подросла: не гни холодного стекла» — таков ис­ход антикрепостнических порывов поэта, сменявшихся теистическими упованиями на второе пришествие Христа. Незадол­го до смерти поэт приветствовал греческое восстание стихотворением «К восставшему грече­скому народу» и «Воззванием на помощь Греции» (1822).

Василий Васильевич был известен как переводчик Горация, Делиля, Мольера. В ряде статей он из­ложил свои суждения о принципах пере­вода древнегреческих эпических поэм, о композиции «Одиссеи» Гомера, о рус­ском стихосложении.

Современники высоко ценили «глубо­кое душевное чувство и неизъяснимую прелестную унылость» Капниста в лирике, «благородную любовь к добродетели и святую ненависть к пороку» в сатире. В. Г. Белинский рассматривал творче­ство Василия Васильевича как «исторически важное явление русской литературы», отмечал «необыкновенную легкость и гладкость» его стиха. Не обладая сильным и оригинальным да­рованием, поэт, оставил заметный след в истории русской литературы. Он способствовал усовершенствованию, раз­витию поэтического языка, придавая боль­шое значение музыкальной, мелодиче­ской стороне стихотворений. Расцвет «лег­кой поэзии» первых десятилетий XIX в. в значительной мере связан с творче­ским осмыслением литературного насле­дия писателя.

Умер — [28.Х(9.XI). 1823], в селе Обуховка (ныне Великая Обуховка), Миргородского уезда, Полтавской губернии.

АЛЕКСЕЮ НИКОЛАЕВИЧУ ОЛЕНИНУ

БАТЮШКОВУ

БОГАТСТВО УБОГОГО

БРЕННОСТЬ КРАСОТЫ

В ПАМЯТЬ БЕРЕСТА

ВЕЗДЕСУЩНОСТЬ И ПРОМЫСЛ БОЖИЙ

ВЗДОХ

ВЛАДИСЛАВУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ ОЗЕРОВУ

ВОЗНОШЕНИЕ ДУШИ К БОГУ

ГОРЕСТЬ (СОКРОЙ, О СОЛНЦЕ!..)

ГОРСТЬ ЗЕМЛИ НА МОГИЛУ БЛАГОТВОРИТЕЛЯ

ДРУЖЕСКИЙ СОВЕТ

ЗАКАТ СОЛНЦА

Зачем мы в старости встречаемся с заботой

Зачем, не только в то лишь время

ЗИМА

И. В. ЛЕВАНДЕ

И.В.НАРЫШКИНУ (ПОД СЧАСТЛИВОЙ ЗВЕЗДОЙ...)

Коль хочешь ты насмешкой

ЛЮБОВНАЯ КЛЯТВА

МЕЧТА (МЕЧТА, ПОСЛЕДНИЙ ЛУЧ ОТРАД!..)

МИЛОЙ ПАШЕ

Мне кажется, ее лицо

Мне сказали: жизни радость

МЩЕНИЕ ЛЮБОВНИКА

НА КОНЧИНУ Г.Р.ДЕРЖАВИНА

НА НОВЫЙ 1797 ГОД

НА СМЕРТЬ ДРУГА МОЕГО

НА СМЕРТЬ ЮЛИИ

НА ТЛЕННОСТЬ

ОБУХОВКА

ОДА НА РАБСТВО

ОСЕНЬ

ОТ СТАРОСТЫ ПАРНАССКА ЦЕХА

ОТВЕТ ФЕДОРУ ПЕТРОВИЧУ ЛЬВОВУ

ПЕТРУ ПЕРВОМУ

ПРИБЛИЖЕНИЕ ГРОЗЫ

Святый восторг благотворенья!

СИЛУЭТ

СКРОМНОЕ ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ

СЛАВОЛЮБИЕ

СПОКОЙСТВИЕ ПРАВЕДНОГО

СПОСОБ ПОМОЛОДЕТЬ

СТАРИК, ОЖИДАЮЩИЙ ВЕСНЫ

СТАРОМУ ДОБРОМУ ДРУГУ МОЕМУ

Чего Улисс не претерпел!

Версия для печати