Осип Мандельштам

 

Осип Эмильевич Мандельштам (1891—1938) впервые выступил в печати в 1908 году. Мандельштам входил в число основателей акмеизма, но занимал в акмеизме особое место. Большинство стихов дореволюционного периода вошло в сборник «Камень» (первое издание — 1913 год, второе, расширенное — 1916). Ранний Мандельштам (до 1912 года) тяготеет к темам и образам символистов.

Акмеистические тенденции наиболее отчетливо проявились в его стихах о мировой культуре и архитектуре прошлого («Айя-София», «Notre-Dame», «Адмиралтейство» и другие). Мандельштам проявил себя как мастер воссоздания исторического колорита эпохи («Петербургские строфы», «Домби и сын», «Декабрист» и другие). В годы первой мировой войны поэт пишет антивоенные стихи («Зверинец», 1916).

В стихах, написанных в годы революции и гражданской войны, отразилась трудность художественного осмысления поэтом новой действительности. Несмотря на идейные колебания, Мандельштам искал пути творческого участия в новой жизни. Об этом свидетельствуют его стихи 20-х годов.

Новые черты поэзии Мандельштама выявляются в его лирике 30-х годов: тяготение к широким обобщениям, к образам, воплощающим силы «чернозема» (цикл «Стихи 1930-1937 гг.»). Значительное место в творчестве Мандельштама занимают статьи о поэзии. Наиболее полно изложение эстетических взглядов поэта помещено в трактате «Разговор о Данте» (1933).

Биография из Википедии

Осип Мандельштам родился 3 января (15 января по новому стилю) 1891 года в Варшаве. Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856—1938), был мастером перчаточного дела, состоял в купцах первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Мать, Флора Осиповна Вербловская (1866—1916), была музыкантом.

В 1897 году семья Мандельштамов переехала в Петербург. Осип получил образование в Тенишевском училище (с 1900 по 1907 годы), российской кузнице «культурных кадров» начала ХХ века.

В 1908—1910 годы Мандельштам учится в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. В Сорбонне посещает лекции А. Бергсона и Ж. Бедье в College de France. Знакомится с Николаем Гумилёвым, увлечён французской поэзией: старофранцузским эпосом, Франсуа Вийоном, Бодлером и Верленом.

В промежутках между зарубежными поездками бывает в Петербурге, где посещает лекции по стихосложению на «башне» у Вячеслава Иванова.

К 1911 году семья начала разоряться и обучение в Европе сделалось невозможным.

Для того, чтобы обойти квоту на иудеев при поступлении в Петербургский университет, Мандельштам крестится у методистского пастора. 10 сентября того же 1911 года он зачислен на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, где обучается с перерывами до 1917 года. Учится безалаберно, курса так и не кончает.

В 1911 году знакомится с Анной Ахматовой, бывает в гостях у четы Гумилёвых.

Первая публикация — журнал «Аполлон», 1910 г., № 9. Печатался также в журналах «Гиперборей», «Новый Сатирикон» и др.

В 1912 году знакомится с А. Блоком. В конце того же года входит в группу акмеистов, регулярно посещает заседания Цеха поэтов.

Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.

Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1922, содержание менялось). Находится в центре поэтической жизни, регулярно публично читает стихи, бывает в «Бродячей собаке», знакомится с футуризмом, сближается с Бенедиктом Лившицем.

В 1915 году знакомится с Анастасией и Мариной Цветаевыми. В 1916 году в жизнь О. Э. Мандельштама входит Марина Цветаева.

После Октябрьской революции работает в газетах, в Наркомпросе, ездит по стране, публикуется в газетах же, выступает со стихами, обретает успех. В 1919 году в Киеве знакомится с будущей женой, Надеждой Яковлевной Хазиной.

Стихи времени Первой мировой войны и революции (1916—1920) составили вторую книгу «Tristia» («Скорбные элегии», заглавие восходит к Овидию), вышедшую в 1922 году в Берлине. В 1922 же году регистрирует брак с Надеждой Яковлевной Хазиной.

В 1923 выходит «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» — жене.

В гражданскую войну скитается с женой по России, Украине, Грузии; бывал арестован.

С мая 1925 по октябрь 1930 годов наступает пауза в поэтическом творчестве. В это время пишется проза, к созданному в 1923 «Шуму времени» (в названии обыгрывается блоковская метафора «музыка времени») прибавляется варьирующая гоголевские мотивы повесть «Египетская марка» (1927).

На жизнь зарабатывает стихотворными переводами.

В 1928 году печатается последний прижизненный поэтический сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».

В 1930 году заканчивает работу над «Четвёртой прозой». Н. Бухарин хлопочет о командировке Мандельштама в Армению. После путешествия на Кавказ (Армения, Сухум, Тифлис) Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов.

Поэтический дар Мандельштама достигает расцвета, однако он почти нигде не печатается. Заступничество Б. Пастернака и Н. Бухарина дарит поэту небольшие житейские передышки.

Самостоятельно изучает итальянский язык, читает в подлиннике «Божественную комедию». Программное поэтологическое эссе «Разговор о Данте» пишется в 1933 году. Мандельштам обсуждает его с А. Белым.

В «Литературной газете», «Правде», «Звезде» выходят разгромные статьи в связи с публикацией мандельштамовского «Путешествия в Армению» («Звезда», 1933, № 5).

В ноябре 1933 года Осип Мандельштам пишет антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…», которую читает полутора десяткам человек.

Б. Пастернак этот поступок называл самоубийством.

Кто-то из слушателей доносит на Мандельштама. Следствие по делу вел Н. Х. Шиваров.

В ночь с 13 на 14 мая 1934 года Мандельштама арестовывают и отправляют в ссылку в Чердынь (Пермский край). Осипа Мандельштама сопровождает жена, Надежда Яковлевна.

В Чердыни О. Э. Мандельштам совершает попытку самоубийства (выбрасывается из окна). Надежда Яковлевна Мандельштам пишет во все советские инстанции и ко всем знакомым. При содействии Николая Бухарина Мандельштаму разрешают самостоятельно выбрать место для поселения. Мандельштамы выбирают Воронеж.

Живут в нищете, изредка им помогают деньгами немногие неотступившиеся друзья. Время от времени О. Э. Мандельштам подрабатывает в местной газете, в театре. В гостях у них бывают близкие люди, мать Надежды Яковлевны, артист В. Н. Яхонтов, Анна Ахматова.

Воронежский цикл стихотворений Мандельштама (т. н. «Воронежские тетради») считается вершиной его поэтического творчества.

В мае 1937 год года заканчивается срок ссылки и поэт неожиданно получает разрешение выехать из Воронежа. Они с женой возвращаются ненадолго в Москву.

В заявлении секретаря Союза писателей СССР В. Ставского 1938 года на имя наркома внутренних дел Н. И. Ежова предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», его стихи названы «похабными и клеветническими». Иосиф Прут и Валентин Катаев были названы в письме как «выступавшие остро» в защиту Осипа Мандельштама.

Вскоре Мандельштама арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток.

Осип Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток). Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956, по делу 1934 года — в 1987. Местонахождение могилы поэта до сих пор неизвестно.

 

Стихи



Polacy!

Tristia

А мастер пушечного цеха

А небо будущим беременно...

Аббат

Автопортрет

Актер и рабочий

Американ бар

Ах, ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло

Бесшумное веретено

В безветрии моих садов

В белом раю лежит богатырь

В изголовьи Черное Распятье

В лазури месяц новый

В лазури месяц новый

В непринужденности творящего обмена

А небо будущим беременно...

Notre Dame

Бессонница. Гомер. Тугие паруса

Ода

Ты улыбаешься кому

Век мой, зверь мой, кто сумеет

Мы живем, под собою не чуя страны

Вечер нежный. Сумрак важный

Silentium

Музыка твоих шагов

Не говорите мне о вечности

Мне стало страшно жизнь отжить

Мой тихий сон, мой сон ежеминутный

Как черный ангел на снегу

Где ночь бросает якоря

Не спрашивай: ты знаешь

Дождик ласковый, мелкий и тонкий

Довольно лукавить: я знаю

Змей

Чарли Чаплин

В самом себе, как змей, таясь

Телефон

Твоя веселая нежность

От легкой жизни мы сошли с ума

Как облаком сердце одето

Нежнее нежного

Шарманка

Футбол

Пилигрим

Ты прошла сквозь облако тумана

Я потеряла нежную камею

Веселая скороговорка

Второй футбол

В просторах сумеречной залы

В смиренномудрых высотах

В холодных переливах лир

Вот дароносица, как солнце золотое

Все чуждо нам в столице непотребной

Где вырывается из плена

Декабрист

Да, я лежу в земле, губами шевеля

Озарены луной ночевья

Душу от внешних условий

Дыханье вещее в стихах моих

Египтянин («Я выстроил себе благополучья дом...»)

Египтянин («Я избежал суровой пени...»)

Железо

Единственной отрадой

Если утро зимнее темно

Зверинец

Здесь отвратительные жабы

Из полутемной залы, вдруг

Импрессионизм

Истончается тонкий тлен

Как женственное серебро горит

Как овцы, жалкою толпой

Я помню берег вековой

Я наравне с другими

Я знаю, что обман в видении немыслим

Я должен жить, хотя я дважды умер

Я вижу каменное небо

Я в сердце века — путь неясен

Что музыка нежных

Черты лица искажены

Христиан Клейст

Убиты медью вечерней

У моря ропот старческой кифары...

Тянули жилы, жили-были

Тянется лесом дороженька пыльная

Тысячеструйный поток

Ты должен мной повелевать

Темных уз земного заточенья

Стрекозы быстрыми кругами

Стихи о неизвестном солдате

Стансы

Стансы

Среди лесов, унылых и заброшенных

Спорт

Сквозь восковую занавесь

Реймс и Кельн

Развеселился, наконец

Пусть в душной комнате, где клочья серой ваты

Пустует место. Вечер длится

Пусти меня, отдай меня, Воронеж

Помоги, Господь, эту ночь прожить

Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето

Под грозовыми облаками

Песенка

Перед войной

Пароходик с петухами

О, этот воздух, смутой пьяный

О, красавица Сайма, ты лодку мою колыхала

Неумолимые слова...

Нету иного пути

Необходимость или разум

На влажный камень возведенный

Немецкая каска

Над алтарем дымящихся зыбей

На темном небе, как узор

На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь

Мне кажется, мы говорить должны

Мир начинался страшен и велик

Медленно урна пустая

Мадригал

Мадригал

Листьев сочувственный шорох

Летние стансы

Ламарк

Кто знает, может быть, не хватит мне свечи

Когда укор колоколов

Когда показывают восемь

Когда подымаю

Когда октябрьский нам готовил временщик

Когда мозаик никнут травы

Когда держался Рим в союзе с естеством

Квартира тиха как бумага

Домби и сын

Адмиралтейство

Кинематограф

Царское село

Айя-софия

Я не увижу знаменитой «Федры»

Казино

Петербургские строфы

Ахматова

На бледно-голубой эмали

Раковина

«Мороженно!» Солнце. Воздушный бисквит

Невыразимая печаль

Воздух пасмурный влажен и гулок

Слух чуткий парус напрягает

Отчего душа так певуча

Европа

Бах

Золотой

Скудный луч холодной мерою

Дано мне тело — что мне делать с ним

Нет, не луна, а светлый циферблат

Лютеранин

Только детские книги читать

Ода Бетховену

О небо, небо, ты мне будешь сниться!

Ни о чем не нужно говорить

Я ненавижу свет

Это все о луне только небылица

Пусть имена цветущих городов

Я вздрагиваю от холода

Природа — тот же Рим и отразилась в нем

Старик

Сегодня дурной день

Равноденствие

Посох

С веселым ржанием пасутся табуны

В спокойных пригородах снег

Теннис

Американка

Рим

...Дев полуночных отвага

Образ твой, мучительный и зыбкий

Дворцовая площадь

Паденье — неизменный спутник страха

На площадь выбежав, свободен

Сусальным золотом горят

Encyclica

Аббат

Отравлен хлеб, и воздух выпит

Валкирии

И поныне на Афоне

Уничтожает пламень

Когда удар с ударами встречается

1914

Из полутемной залы

Я не слыхал рассказов Оссиана

О временах простых и грубых

Душный сумрак кроет ложе

Обиженно уходят на холмы

От вторника и до субботы

Как тень внезапных облаков

В таверне воровская шайка

О свободе небывалой