Обозвал тишину глухоманьюСнова поверилось в дали свободные, В жизнь, как в лазурный, безгорестный путь, — Помнишь ракиты седые, надводные, Вздохи туманов, безмолвия жуть?
Ты повторяла: «Туман — настоящее, Холоден, хмур и зловеще глубок, Сердцу пророчит забвенье целящее В зелени ив пожелтевший листок».
Явью безбольною стало пророчество: Просинь небес, и снега за окном. В хижине тихо. Покой, одиночество Веют нагорным, свежительным сном.
|