Корней Чуковский


Федорино горе

1 

Скачет сито по полям, 
А корыто по лугам. 

За лопатою метла 
Вдоль по улице пошла.

Топоры-то, топоры 
Так и сыплются с горы,

Испугалася коза, 
Растопырила глаза:

«Что такое? Почему? 
Ничего я не пойму».


2 

Но, как чёрная железная нога, 
Побежала, поскакала кочерга.

И помчалися по улице ножи:
«Эй, держи, держи, держи, держи, держи!»

И кастрюля на бегу 
Закричала утюгу:
«Я бегу, бегу, бегу, 
Удержаться не могу!»

Вот и чайник за кофейником бежит, 
Тараторит, тараторит, дребезжит...

Утюги бегут, покрякивают, 
Через лужи, через лужи перескакивают.

А за ними блюдца, блюдца — 
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля! 
Вдоль по улице несутся — 
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!

На стаканы — дзынь! — натыкаются, 
И стаканы — дзынь! — разбиваются.

И бежит, бренчит, стучит сковорода:
«Вы куда? куда? куда? куда? куда?»

А за нею вилки, 
Рюмки да бутылки, 
Чашки да ложки 
Скачут по дорожке.

Из окошка вывалился стол 
И пошёл, пошёл, пошёл, пошёл, пошёл.

А на нём, а на нём, 
Как на лошади верхом, 
Самоварище сидит 
И товарищам кричит:
«Уходите, бегите, спасайтеся!»

И в железную трубу:
«Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!» 


3

А за ними вдоль забора 
Скачет бабушка Федора:
«Ой-ой-ой! Ой-ой-ой! 
Воротитеся домой!»

Но ответило корыто:
«На Федору я сердито!» 
И сказала кочерга:
«Я Федоре не слуга!»

А фарфоровые блюдца 
Над Федорою смеются:
«Никогда мы, никогда 
Не воротимся сюда!»

Тут Федорины коты 
Расфуфырили хвосты,
Побежали во всю прыть, 
Чтоб посуду воротить:

«Эй вы, глупые тарелки, 
Что вы скачете, как белки? 
Вам ли бегать за воротами 
С воробьями желторотыми? 
Вы в канаву упадёте, 
Вы утонете в болоте. 
Не ходите, погодите, 
Воротитеся домой!»

Но тарелки вьются-вьются, 
А Федоре не даются:
«Лучше в поле пропадём, 
А к Федоре не пойдём!»


4 

Мимо курица бежала 
И посуду увидала:
«Куд-куда! Куд-куда! 
Вы откуда и куда?»

И ответила посуда:
«Было нам у бабы худо, 
Не любила нас она, 
Била, била нас она, 
Запылила, закоптила, 
Загубила нас она!»

«Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! 
Жить вам было нелегко!» -

«Да, — промолвил медный таз, 
Погляди-ка ты на нас: -
Мы поломаны, побиты, 
Мы помоями облиты. 
Загляни-ка ты в кадушку — 
И увидишь там лягушку, 
Загляни-ка ты в ушат — 
Тараканы там кишат.

Оттого-то мы от бабы 
Убежали, как от жабы, 
И гуляем по полям, 
По болотам, по лугам, 
И к неряхе-замарахе 
Не воротимся!»


5 

И они побежали лесочком, 
Поскакали по пням и по кочкам. 
А бедная баба одна, 
И плачет и плачет она.
Села бы баба за стол, 
Да стол за ворота ушёл. 
Сварила бы баба щи, 
Да кастрюлю поди поищи! 
И чашки ушли, и стаканы, 
Остались одни тараканы. 
Ой, горе Федоре! Горе!


6 

А посуда вперёд и вперёд 
По полям, по болотам идёт. 

И чайник шепнул утюгу: 
«Я дальше идти не могу». 

И заплакали блюдца:
«Не лучше ль вернуться?»

И зарыдало корыто:
«Увы, я разбито, разбито!»

Но блюдце сказало: «Гляди, 
Кто это там позади?»

И видят: за ними из тёмного бора 
Идёт-ковыляет Федора.

Но чудо случилося с ней:
Стала Федора добрей. 
Тихо за ними идёт 
И тихую песню поёт:

«Ой вы, бедные сиротки мои,
Утюги и сковородки мои!
Вы подите-ка, немытые, домой,
Я водою вас умою ключевой.
Я почищу вас песочком,
Окачу вас кипяточком,
И вы будете опять,
Словно солнышко, сиять.
А поганых тараканов я повыведу,
Прусаков и пауков я повымету!»

И сказала скалка:
«Мне Федору жалко».

И сказала чашка:
«Ах, она бедняжка!»

И сказали блюдца:
«Надо бы вернуться!»

И сказали утюги:
«Мы Федоре не враги!»


7 

Долго, долго целовала 
И ласкала их она, 
Поливала, умывала, 
Полоскала их она.

«Уж не буду, уж не буду 
Я посуду обижать, 
Буду, буду я посуду 
И любить и уважать!»

Засмеялися кастрюли, 
Самовару подмигнули:
«Ну, Федора, так и быть, 
Рады мы тебя простить!»

Полетели, 
Зазвенели
Да к Федоре прямо в печь! 
Стали жарить, стали печь, -
Будут, будут у Федоры и блины и пироги!

А метла-то, а метла — весела -
Заплясала, заиграла, замела,
Ни пылинки у Федоры не оставила.

И обрадовались блюдца:
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля! 
И танцуют и смеются:
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!

А на белой табуреточке 
Да на вышитой салфеточке
Самовар стоит,
Словно жар горит, 
И пыхтит, и на бабу поглядывает:
«Я Федорушку прощаю,
Сладким чаем угощаю. 
Кушай, кушай, Федора Егоровна