Константин Бальмонт

 

 

Ребенок

1

Полозья проскрипели,
Умолк вечерний гул.
В недвижной колыбели
Ребенок мой уснул.

Горели звезды где-то,
Но я их не видал.
Мечта была пропета,
Слеза была — кристалл.

Храни Господь Всевышний
Всех темных на земле,
Того, кто в мире лишний,
Того, кто здесь, во мгле.

Храни Господь незлобный
Всех тех, кто слаб и сир,
Кто страшной тьмой утробной
Заброшен в этот мир.

Я знаю, что пребудет
Во мраке наша плоть.
О, что с тобою будет?
Храни тебя Господь.


2

Нет, нет, я не жалею,
Что мне ты был рожден.
И я любя лелею
Твой безмятежный сон.

Дитя мое, я знаю,
Что ты услада дней,
Но все дороги к Раю
Забыты меж; людей.

И мне так больно, больно
Того, что в жизни ждет.
Я думаю невольно,
Пусть лучше смерть придет.

И думать так не смею,
Ведь я люблю тебя.
И я твой сон лелею,
Мучительно скорбя.

Тебя благословляя,
— Скорблю, в душе своей,
Что не найдешь ты Рая,
Вплоть до исхода дней.


3

Нет, что бы мне ни говорили
Все мысли мудрые мои,
Что надо поклоняться Силе,
Чтоб с нею слиться в бытии, —

Нет, что бы мне ни утверждали,
Что будут счастливы все те,
Которые живя страдали
И задохнулись в пустоте, —

Я не могу принять мучений
Немых, как ангелы, детей,
И вижу я, что темен Гений
Земных убийственных сетей.

О, Господи, я принимаю
Все, что из пыток дашь Ты мне.
Чтобы найти дорогу к Раю,
Готов гореть века в огне.

Но я не в силах видеть муки
Ребенка с гаснущим лицом,
Глядеть, как он сжимает руки
Пред наступающим концом.

Глядеть, как в этом кротком взоре
Непобедимо-нежных глаз
Встает сознательность, и, в споре
Со смертью, детский свет погас.

Глядеть, как бьется без исхода
В нем безглагольная борьба!
Нет, лучше, если б вся Природа
Замкнулась в черные гроба!

Но лишь не он, в ком все так тонко,
Кто весь был обращен к лучу.
Нет, пытки моего ребенка
Я не хочу, я не хочу!


4

И вдруг мне послышался Голос,
Откуда-то с неба ответ
На то, что так больно боролось,
В душе выжигая свой след.

«Будь равен со слабым и сильным,
И к каждому мыслью спеши.
Не медли в томленьи могильном,
Но слушай напевы души».

«Весь мир есть великая тайна,
Во мраке скрывается клад.
Что было, пришло не случайно,
Все счастье вернется назад».

«Но, если дорога есть к Раю,
Кто скажет, быть может, и Я
Безмерно, бездонно страдаю
В немой глубине бытия».

«Кто был тот безумный и пленный,
Обманно сказавший тебе,
Что Я улыбаюсь, блаженный,
Когда вы томитесь в борьбе?»

«Зачем восхожденье, ступени?
Поймет эту тайну лишь тот,
Кто всю беспредельность мучений
В горячее сердце вольет».

«Но в темных равнинах страданья,
Принявши крещенье огнем,
Придем мы к Бессмертью Мечтанья,
Где будем с негаснущим днем».

«Ты плачешь у детской постели,
Где бледный ребенок застыл.
Но очи его заблестели.
Высоко над мглою могил».

«Последнего атома круга
Еще не хватало — но вот,
По зелени пышного луга
Он к братьям небесным идет».

«Там ярко цветут златооки,
Он должен увидеть их был.
Он сам в полуясном намеке
Улыбкой о них говорил».

«И мысль твоя скорбью одета,
Но ты полюбил — и любим:
Дорога незримого света
Теперь меж; тобою и им».

«Смотри. Я его облекаю
В сиянье Своей красоты.
С тобою Я слезы роняю,
Но Я зажигаю — цветы».