Пастернак Борис

 

В лесу

Луга мутило жаром лиловатым, 
В лесу клубился кафедральный мрак. 
Что оставалось в мире целовать им? 
Он весь был их, как воск на пальцах мяк. 

Есть сон такой, — не спишь, а только снится, 
Что жаждешь сна; что дремлет человек, 
Которому сквозь сон палит ресницы 
Два черных солнца, бьющих из-под век. 

Текли лучи. Текли жуки с отливом, 
Стекло стрекоз сновало по щекам. 
Был полон лес мерцаньем кропотливым, 
Как под щипцами у часовщика. 

Казалось, он уснул под стук цифири, 
Меж тем как выше, в терпком янтаре, 
Испытаннейшие часы в эфире 
Переставляют, сверив по жаре. 

Их переводят, сотрясают иглы 
И сеют тень, мают, и сверлят 
Мачтовый мрак, который ввысь воздвигло, 
В истому дня, на синий циферблат. 

Казалось, древность счастья облетает. 
Казалось, лес закатом снов объят. 
Счастливые часов не наблюдают, 
Но те, вдвоем, казалось, только спят. 

1917