Пастернак Борис

 

 

Осень

Пять стихотворений

		1 

С тех дней стал над недрами парка сдвигаться 
Суровый, листву леденивший октябрь. 
Зарями ковался конец навигации, 
Спирало гортань и ломило в локтях. 

Не стало туманов. Забыли про пасмурность. 
Часами смеркалось. Сквозь все вечера 
Открылся, в жару, в лихорадке и насморке, 
Больной горизонт — и дворы озирал. 

И стынула кровь. Но, казалось, не стынут 
Пруды, и — казалось — с последних погод 
Не движутся дни, и, казалося — вынут 
Из мира прозрачный, как звук, небосвод. 

И стало видать так далеко, так трудно 
Дышать, и так больно глядеть, и такой 
Покой разлился, и настолько безлюдный, 
Настолько беспамятно звонкий покой! 

1916

		2 

Потели стекла двери на балкон. 
Их заслонял заметно зимний фикус. 
Сиял графин. С недопитым глотком 
Вставали вы, веселая навыказ, — 

Смеркалась даль, — спокойная на вид, — 
И дуло в щели, — праведница ликом, — 
И день сгорал, давно остановив 
Часы и кровь, в мучительно великом 

Просторе долго, без конца горев 
На остриях скворешниц и дерев, 
В осколках тонких ледяных пластинок, 
По пустырям и на ковре в гостиной. 

1916

		3 

Но и им суждено было выцвесть, 
И на лете — налет фиолетовый, 
И у туч, громогласных до этого, — 
Фистула и надтреснутый присвист. 

Облака над заплаканным флоксом, 
Обволакивав даль, переграфили. 
Цветники как холодные кафли. 
Город кашляет школой и коксом. 

Редко брызжет восток бирюзою. 
Парников изразцы, словно в заморозки, 
Застывают, и ясен, как мрамор, 
Воздух рощ и, как зон, беспризорен. 

Я скажу до свиданья стихам, моя мания, 
Я назначил вам встречу со мною в романе. 
Как всегда, далеки от пародий, 
Мы окажемся рядом в природе. 

1917

		4 

Весна была просто тобой, 
И лето — с грехом пополам. 
Но осень, но этот позор голубой 
Обоев, и войлок, и хлам! 

Разбитую клячу ведут на махая, 
И ноздри с коротким дыханьем 
Заслушались мокрой ромашки и мха, 
А то и конины в духане. 

В прозрачность заплаканных дней целиком 
Губами и глаз полыханьем 
Впиваешься, как в помутнелый флакон 
С невыдохшимися духами. 

Не спорить, а спать. Не оспаривать, 
А спать. Не распахивать наспех 
Окна, где в беспамятных заревах 
Июль, разгораясь, как яспис, 
Расплавливал стекла и спаривал 
Тех самых пунцовых стрекоз, 
Которые нынче на брачных 
Брусах — мертвей и прозрачней 
Осыпавшихся папирос. 

Как в сумерки сонно и зябко 
Окошко! Сухой купорос. 
На донышке склянки — козявка 
И гильзы задохшихся ос. 

Как с севера дует! Как щупло 
Нахохлилась стужа! О вихрь, 
Общупай все глуби и дупла, 
Найди мою песню в живых! 

1917 

		5 

Здесь прошелся загадки таинственный ноготь. 
— Поздно, высплюсь, чем свет перечту и пойму. 
А пока не разбудят, любимую трогать 
Так, как мне, не дано никому. 

Как я трогал тебя! Даже губ моих медью 
Трогал так, как трагедией трогают зал. 
Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил, 
Лишь потом разражалась гроза. 

Пил, как птицы. Тянул до потери сознанья. 
Звезды долго горлом текут в пищевод, 
Соловьи же заводят глаза с содроганьем, 
Осушая по капле ночной небосвод.